Грош - Страница 3

И именно тогда, когда у меня была двухдневная депрессия, какой-то умелец сумел взломать защиту моего компа (Что, кстати, довольно непросто), ведь меня же в то время рядом не было, и скачать некоторые секретные системы, над которыми корпорация билась беспрерывно около месяца. Эти системы вышли в сеть, так что потеряли всякую цену на рынке. Разумеется, шеф был взбешён и, несмотря на то, что теряет ценного сотрудника, отдал приказ о моём увольнении.

Конечно, мой навороченный комп был отдан обратно мне, да и последняя зарплата пришла ко мне на карточку с процентами, так что можно было безбедно жить ещё месяц, но всё-таки на душе было погано. Зарабатывал я в этой корпорации очень прилично. Да и нравилось мне работать со всякими компьютерами, периодически чинить процессоры, создавать новые системы. Моё это, и без этого жизнь стала какой-то пустой. Да ещё и это идиотское расставание… Прямо череда неудач какая-то!

Собственно, после увольнения я, покончив со всякой бумажной волокитой, получил последнюю зарплату, забросил (Бережно и аккуратно) комп в багажник машины и примчался сюда запивать горе. Но запивать горе одному… сразу начнёшь ощущать себя алкоголиком. А я не алкоголик, чтобы напиваться в одну глотку, так что, недолго думая, позвонил своему другу Паше, который, услышав про выпивку и про то, что у меня случилось, тут же примчался.

Хотя сейчас я уже начинал жалеть о том, что пригласил его. Лучше бы пил с теми парнями, орущими во весь голос: они бы и то побольше сопереживали.

Нет, конечно, Паша сначала что-то начал там говорить по поводу того, как ему плохо от того, что со мной случилось, чтобы я держался и всё такое, но это так, из-за правил, принятых в обществе. Сначала нужно что-то сказать человеку, у которого горе, а потом уже с чистой совестью бухать.

— Ты только посмотри, Гриша, — обратился он ко мне, указывая на перекошенную картину, висевшую на стене. Картина была явно куплена по дешёвке, ибо представляла из себя какую-то мазню а-ля "Я художник — я так вижу". — Какая невероятная картина! Нет, ты только посмотри: какая экспрессия, какая душа заложена в ней!

— По-моему, хрень, — заключил я, принимаясь за новую кружку пива.

Паша посмотрел на меня, поморщившись и явно выражая своё отношение к такому неотёсанному мужлану и не умеющему ценить прекрасное мне. Но вновь перевёл свой взгляд на картину (Если её вообще можно так называть) и переменился в лице, приняв вид художественного критика:

— А я всё-таки считаю, что каждая картина — это шедевр. Ведь в каждой картине, даже в детском рисунке, есть какое-то послание, каждая картина что-то нам рассказывает. И мы читаем это, и читаем с раскрытой душой. И картины говорят нам много больше чем слова. Ведь что есть слово? Это фантик от конфеты. Фантик может быть насколько угодно красивым, пёстрым, но откуда нам знать вкус самой конфеты? Вот-вот. А картина — это оголённая конфета. Без фантиков, неприкрытая правда. Вот она, перед нами: сиди и читай! А что делаешь ты? Хрень, хрень! — Передразнил он меня, так что я даже поперхнулся.

— Я тебя пригласил посочувствовать, а ты мне тут эту мазню восхваляешь… — недовольно пробурчал я, удручённо обнаружив, что пиво кончилось.

— Ох, ладно, — Паша, словно не обратив никакого внимания на мои слова, поднялся, сосредоточенно глядя на наручные часы. — Мне пора, надо ещё в офис заехать. Не подкинешь, а?

— Я выпил.

— Ну, и сиди тут тогда один! Убивайся дальше. — Кинул мне, уже закрывая за собой дверь, Паша.

Уши пронзил, перебив даже ор пьяной компании, шум хлопнувшей двери. Ну вот. Был друг и нет его. Как же быстро всё у нас в мире происходит — даже не успеваешь замечать. Буквально ещё вчера у тебя было всё, о чём только можно мечтать, и уже сегодня ни любви, ни работы, ни друга…

Мозг от выпитого стал медленнее соображать. Поэтому я некоторое время сидел, тупо уставившись на стол. Что теперь? Поехать домой? Нафиг надо, там слишком много воспоминаний. Прогуляться и подышать свежим воздухом? Пф! Воздух на Земле уже с 2050 года буквально пропитан токсинами и всякой иной заразой — удышишься насмерть. Тогда что? У меня в голове ведь только что была гениальная мысль…. А, точно! Выпить…

Я уже было поднял руку, чтобы окликнуть бармена, дабы заказать ещё с парочку кружек, как вдруг стул слева от меня скрипнул. Я повернулся в его сторону и на секунду оторопел.

Ко мне за столик подсела девушка. Странно, я её здесь не видел. Или она вошла сразу же, как только ушёл Паша? Одета она была довольно безвкусно: серый плащ, поверх него зачем-то напялена такая же серая толстовка. Но зато всю эту безвкусность оправдывала обворожительная красота девушки: лицо не было испорчено макияжем, чёрные короткостриженые волосы, которые ничуть не уменьшали, а наоборот, увеличивали в моих глазах её женственность, немного растрёпаны, губы изогнуты в полуулыбке, и в голубых глазах играет какой-то еле уловимый детский огонёк. На вид девушке было около двадцати — так сказать, в самом соку. Я улыбнулся. А что, это был неплохой шанс взять, да и выплеснуть все свои чувства. И самый приятный из этих способов сейчас сидел передо мной, кокетливо улыбаясь. Так почему бы и нет? Первой мыслью было:

— Вас угостить?

Девушка картинно приподняла бровь:

— А ты можешь предложить что-то кроме пива? — Голосок у неё был — отпад! И, между прочим, я сразу отметил себе, что в разговоре со мной она не задумываясь использовала "ты".

— Здесь — нет. Но дома у меня настоящая винная коллекция.

Как ни странно, она повелась. Сразу, без разговоров, клюнула. Или нет? Кажется, мы оба прекрасно понимали, что всё это закончится ну никак не вином. Понимали, но оба решили сыграть в эту маленькую игру. Ведь мы оба в итоге будем от этой игры в выигрыше. Я даже решил не узнавать её имя. Зачем? Ей, кажется, это тоже было не нужно.