Грош - Страница 34

Где-то в гуще битвы, перекрывая звуки ударов, послышался рёв той дамочки. Ё-моё! Я даже промазал, пошатнувшись от такой шумовой волны. Настоящая тигрица, или медведица — тут название любого страшного хищника к ней подойдёт. Ох, и не везёт же, наверное, её мужу… если у неё с таким характером вообще кто-нибудь есть.

Прицелился в ещё одного бегущего грабителя. Блин, а в передвигающуюся цель, да ещё и с немалого расстояния, попасть не так то просто… Я задержал дыхание, намереваясь пустить стрелу, как вдруг моя цель захрипела и, словно пытаясь ухватиться за что-то невидимое, рухнула на землю лицом вниз. Оп — я опустил лук, положив стрелу обратно в колчан — я ж не стрелял. Тогда кто? Шальная стрела откуда-нибудь прилетела? Нет… приглядевшись, заметил, что из затылка у трупа торчит рукоять кинжала. И в следующую секунду после такого открытия увидел, как обезьяна, непонятно когда оказавшаяся рядом с телом, выдернула из его головы кинжал и бросила взгляд в мою сторону.

Я невольно зажмурился. Взгляд этот был… вроде бы психа-маньяка-убийцы, хладнокровно расправляющегося с жертвами, но в то же время рассудительный, умный и спокойный. И как такое может уместиться в одном взгляде этого уродца?

Открыв глаза, заметил, что обезьяны и след простыл. Поискав глазами, выловил её в гуще битвы, где она, скача между воинами, словно кенгуру, метала во все стороны кинжалы, которыми теперь была увешана до самой шеи. И каждый её кинжал находил цель.

Да это прям монстры какие-то… я своими стрелами столько не уложил.

Битва закончилась быстро и смято. Просто закончилась, и всё. Все грабители были мертвы. Я даже не успел прочувствовать вкус победы. Хотя, может, оно и к лучшему. Вряд ли этот вкус мне бы понравился…

Вложив лук в колчан, на ощупь проверил количество оставшихся стрел. Две. А было около тридцати. Вот это я дал. Но, думаю, моя помощь тут собственно и не особенно была нужна: я просто оказался кем-то вроде инициатора. Но стоит всё-таки выйти к ним, эти ребята показались мне интересными. К тому же пора бы уже начинать настраивать какую-то связь со здешним населением. Я не мог быть уверен, что нельзя ждать опасности от тех, кого я только что чуть ли не спас, но… говоря языком спорта, трус не стреляет из лука.

Спрыгнув с дерева, я чуть ли не наступил на лежавший у самого его ствола труп. Ого тут их разбросало: прям по всей дороге и даже кое-где в лесу! Так что идти к каравану мне пришлось дольше, чем если бы здесь не было никаких трупов — ибо каждый раз приходилось через них переступать. Но наконец я всё же подошёл к народу, столпившемуся у одной из телег. Никто на меня особого внимания не обращал, даже не смотря на мой внешний вид, про который я (Ой) совсем забыл. Но не это сейчас было важно.

Прижавшись спиной к колесу, лёжа на земле с кровоточащей раной в районе левого лёгкого, лежал Рорх. Вождь был жив, хоть и дышал редко и тяжело. Завидев меня, он закашлял и протянул в мою сторону руку, указывая на меня пальцем.

— Ты… — прохрипел Рорх. — Убийца моего сына…

Я оторопел. Так тот пацан был его сыном?! Что ж мне так на сыновьях то везёт, господи! И несмотря на то что тот парень был подонком каких мир не видел, я отчего то почувствовал укол совести. Ведь он страдает, а я что, чудовище какое-нибудь, чтобы сейчас, в последние секунды его жизни думать плохо о его сыне? Да, эта семейка была… таких ещё поищи, да и они бы не задумываясь грохнули и меня, и всех здесь находящихся, но они же в конце концов люди…

Сквозь толпу протиснулся рыцарь. Тот самый, с серебряными волосами. Всё его лицо и нагрудник доспеха были почти полностью в крови. Меч, который также не отличался отсутствием кровавых пятен, он держал в обеих руках, воткнув остриём в землю.

— Ты хотел убить нашего друга, а затем и нас, — заговорил он спокойным голосом, таким, коим говорят священники во время молитвы. — Убил одного из почтеннейших людей, что мы сопровождали. И смеешь обвинять этого человека в том, что он не дал свершиться злу? — Несколько секунд он разглядывал искривившееся в гримасе ненависти лицо Рорха и, вздохнув, выдернул из земли меч. — Позволь мне прекратить твои страдания.

В следующее мгновение я отвернулся. Послышался предсмертный хрип и хруст. Повернувшись обратно, умудрился удержать в себе рвотные позывы. Прямо у моих ног лежала голова Рорха, а рыцарь со спокойным лицом стирал подобранной с земли травой кровь с своего оружия. Глядевшие за этой сценой купцы, мельком поглядывая в мою сторону, начали расходиться. А я стоял и следил за тем, как рыцарь постепенно очищает свой меч, и не знал, что делать дальше. А он ведь, гад, понимал, что я ни черта не понимаю, а всё равно молчал: любая рыба обзавидовалась бы.

Но вот он поднялся, медленно и степенно кладя меч обратно в ножны, и повернулся ко мне. Тут же его лицо преобразилось, расплывшись в улыбке. Даже жутко как-то стало… Он положил свою тяжеленную ручищу мне на плечо, заставив чуть согнуться.

— Так это ты тот самый герой, что помог нам расправиться с табором Рорха? — не снимая с лица улыбки, сказал он и показал пальцем куда-то в сторону. — Видишь, идёт купец с такой треугольной бородой? — Я кивнул. Всё это, казалось, происходило сквозь туман. — Так вот, сейчас молчи, ничего не говори. И не обращай внимания на ту чушь, что я буду говорить. Потом всё объясню.

Я снова, будто идиот какой-то, кивнул, ожидая, когда к нам подойдёт указанный рыцарем купец.

И опять та же хрень, что и в канализации. Вот почему я его понимаю? Почему я понимал Рорха? Если я не на Земле, то почему все здесь разговаривают по-русски. Нет, сейчас я не был способен обдумать что-либо. Только не здесь, где погибло столько народу, и немалая часть трупов из которых — моих рук дело.